Советы к старости.

Решай различные задачки,

Прикуй себя к труду, как к тачке,

И не давай себе потачки.

1956

 Незабываемый 1956 г.; я был тогда на первом курсе физфака  МГУ.  Вот стишок, который я кому-то прислал  через полвека для юбилейной встречи.   

 

 

Иных уж нет, а я далече - 

Но мысленно на месте встречи, 

И всё знакомое до слёз  

Припоминаю сквозь склероз,

И вас я вижу, господа, 

Какими были вы тогда - 

Ещё без плешей и бород,

Оптимистический народ.

Кикоин физику читал, 

Ефимов матанализ; 

Мы брали первый интеграл, 

Мы только начинались.

Был в физике и в этот год  

Очередной переворот, 

И ожидалось, что вот-вот  

Она всё главное поймёт.

А в Будапеште шли бои, 

Смущая юные умы:

Студентов, вот таких, как мы, 

Давили танками "свои".

Зато в Москве прошёл доклад, 

И он был очень ценен, 

О том, какой был Сталин гад -

Совсем иной, чем Ленин;

И дерзкие заметки 

Являлись в стенгазетке.

Тогда был задан первый рост 

Различным экспонентам - 

Потом всё это взорвалось, 

Нас разбросало вкривь и вкось 

По разным континентам.

Не зря же нам светила та 

Неверная  заря? 

Не зря всё это было-то? 

А может быть, и зря.

Приятно вспомнить? Может быть. 

И больно, и тревожно. 

Ни осознать, ни позабыть 

Навеки невозможно.

Градоначальники города Глупова

 Владимир Британишский - Градоначальники города Глупова: читать стих, текст стихотворения полностью - Классика на РуСтих (rustih.ru) 

Градоначальники города Глупова
длинной чредою, друг друга сменяя,
движутся, как карнавальные пугала,
на всенародное их осмеянье.

Сколько их тут! Великаны и карлики,
тучный и тощий, урод и болванчик…
Где мы? В кунсткамере? Или на ярмарке,
где их показывает балаганщик?
То ли страшилища? То ли посмешища?
В масленичном маскараде? В кошмаре?..
Русь монархическая и помещичья
кажет свои богомерзкие хари.

Замухоморенный лес мифологии
их породил? Этот лес худородный,
где замуравели и заколодели
к будущему все пути и дороги?
Где, на корягу присев иль на камушек,
в чаще чудовищного чертолесья
Баба Яга пожирает Иванушек
вот уж которое тысячелетье?
Где на заросшей бурьяном обочине
жизни, грохочущей паровиками,
в царской, боярской, помещичьей вотчине
горбится чернь. Как всегда. Как веками.

Чернь, что мордована, пугана, пытана
и заморочена так, что готова
в звере узреть генерала Топтыгина
и убежать, оробев, от такого.

Царь, губернаторы и городничие,
частные приставы, городовые —
многоголовые Змеи Горынычи.
Где ж богатырь? Ни Ильи, ни Добрыни.

Люди, прозрейте! Неужто и нынешний
день не подарит вам ясного зренья?
Люди! Чудовищный мир этот — вымерший!
Тень! Невещественное наважденье!
Вымерший он! Он лишь тужится, силится
быть. Он давно уж безжизнен, как призрак:
призрак царя ли Ивана Васильича
или того, кто казнил декабристов,
Пушкина мучил, сослал Петрашевского
и лютовал над страною лет тридцать…

Ох, эта непроходящесть прошедшего,
цепкость его и зубастость и хитрость!

Мул

Не часто, а случается

Всё то, что ослу чается:

С кобылкой он случается,

Мулёнок получается.

Mission accomplished

 

Будут, будут деплорабли
Наступать на те же грабли -
Их, однако, меньшинство;
Дело их уже мертво.

Пусть луддиты и сердиты,
Пусть вскипает, как вода,
В их умах белиберда -
Проиграли троглодиты
И теперь - и навсегда.